Начало » 2007 » Декабрь » 13 » Ю.Шимановский "В КРЕМЛЕВСКИХ ЗАСТЕНКАХ КГБ С ПУТИНЫМ"
Ю.Шимановский "В КРЕМЛЕВСКИХ ЗАСТЕНКАХ КГБ С ПУТИНЫМ"
17:40
Ю.Шимановский "В КРЕМЛЕВСКИХ ЗАСТЕНКАХ КГБ С ПУТИНЫМ"
Меня часто просят рассказать о встрече с Путиным. Я долго не решался. Ведь это очень непросто, воспроизвести ту гнетущую атмосферу страха, в которую попадаете вы, переступив порог московского Кремля. Не знаю, насколько точно мне удалось передать смятение и хаос, возникающие в душе от общения с российским диктатором. Судить - читателю этих строк.
Я оставил свой приход в Коннектикуте ради этой встречи и временно передал паству священнику из соседней церкви. Храни его Бог за помощь и поддержку.
Москва встретила меня сильнейшим морозом, несмотря на то, что был только конец ноября. Здесь, в Сибири, это считается нормой, но для жизни европейцев местные условия вряд ли приемлемы. Вообразите себе шок цивилизованного человека, попавшего сюда из яркого мира чипсов, Макдональдсов и Кока-колы.
К счастью машина американского посольства домчала меня до путинской резиденции буквально в считанные минуты. Лишь мельком удалось разглядеть марширующих в ногу людей на Красной Площади, обилие ушанок, матрешек и мрачное здание с надписью "ЛЕНИН".
Водитель высадил меня у ворот в Спасскую Башню, и, пожелав мне успеха, поспешил обратно. Иностранцам вообще не рекомендуют находиться вблизи мавзолея, поскольку он является русской святыней. Каким-то чудом, а может с помощью специальной автоматики ворота сами собой бесшумно распахнулись, но лишь только я вошел, тут же захлопнулись за моей спиной с ужасным грохотом. Волосы мои встали дыбом от этого звука. Подобно тому как грешник впадает в отчаянье, переступив порог ада, так и я чувствовал себя в этот момент.
Однако времени глядеть по сторонам не было, поскольку мое одиночество тут же прервал русский солдат. Он был одет в ватник, из кармана которого чуть выглядывала откупоренная бутылка водки. На голову была одета привычная ушанка с огромной красной звездой. На рукаве - нашивка надписью "КГБ".
- Следуйте впереди меня к вон той двери. Шаг влево, шаг вправо будут расценены как попытка к бегству, - сказал он дыша водочным запахом и показал на массивную железную дверь в кирпичной кладке стены. С грустью я понял, что этот бедняга почти не говорит по-английски.
Действительность удручала меня все больше и больше. За дверью я попал в маленькое помещение, где сотрудники КГБ в ушанках долго с ненавистью изучали мой американский паспорт. Затем мне завязали глаза и повели по каким-то гулким сырым коридорам. По началу я инстинктивно пытался запоминать повороты и ступеньки, однако скоро запутался и оставил эту бесполезную затею. Скажу только что мы постоянно спускались куда-то вниз.
Когда повязку, наконец, сняли я увидел президента России Владимира Путина. Это был человек огромного роста с налитыми кровью глазами. Вся его внешность, напоминающая медведя, внушала угрозу и приводила в состояние какого-то первобытного ужаса.
- Товарищ - поляк из Америки? - спросил он громоподобным басом?
- Да.
- Ну что ж, добро пожаловать в подвалы Лубянки, - и он зловеще засмеялся. Смех Путина - это жутковатое явление. Он смеется не улыбаясь, пристально глядя вам прямо в глаза.
- И что же вас интересует, - спросил Владимир Владимирович, наливая себе полный стакан водки.
- Мне хотелось бы узнать, каким образом осуществляется откат от демократии в современной путинской России.
- Ну что ж, вы обратились по адресу. Именно здесь, в подвалах кремлевского КГБ и находится центр по удушению демократии, - он снял ушанку и положил ее в сейф. - Вы все увидите и даже потрогаете. Здесь есть на что посмотреть. Вам, цивилизованному человеку, будет весьма любопытно. Ну, начнем, пожалуй, с награбленного.
- Что?
- С награбленного. Как известно, мы грабим бывшие советские республики, стремящиеся к независимости. И все это оседает в Кремле. Вот, поглядите...
Он толкнул неприметную дверь в углу кабинета и жестом пригласил меня идти за ним. В тусклом мерцании светильника "лампочка Ильича" моему взору предстали несметные сокровища. Огромное помещение, размером с баскетбольный зал было уставлено почти до потолка ящиками с золотом и драгоценными камнями. Кое где ящики разрушились под собственным весом, высыпав прямо на пол груды золотых украшений, монет, посуды и прочих драгоценностей.
Неожиданно Путин начал хватать монеты пригоршнями и подбрасывать кверху, как бы купаясь в золотом дожде. При этом он зловеще хохотал.
- Это только часть всего награбленного, - пояснил он, чуть успокоившись, - то, что вывезено из Грузии в последние полгода. Сейчас эта страна влачит жалкое существование. А представьте, как она могла процветать, если б не имперские амбиции Москвы... Нефтедоллары будете смотреть?
- С удовольствием.
Он провел меня в другое похожее помещение, где стройными рядами в несколько этажей стояли большие грубо сколоченные деревянные контейнеры.
- Вот, - произнес он с пафосом, - вот цена, которую платит запад на свою энергетическую независимость. Временную, учтите.
Он подцепил ножом доску на одном из ближайших ящиков и на пол посыпались пачки новеньких долларов, завернутые в хрустящую бумагу.
- А теперь я покажу, где находятся рычаги экономического давления на Европу, - сказал мой гид-“президент”, - прошу вас.
Мы шли по сырому полутемному коридору, стены которого местами покрылись паутиной и плесенью. Порой до моих ушей доносились крики невинных жертв, подвергающихся пыткам. Внезапно коридор расширился и превратился в нечто вроде картинной галереи.
- Галерея зачистки, - бросил Путин на ходу, - пойдемте, пойдемте, самое интересное впереди.
Я, тем не менее, хорошо разглядел это место. Волосы мои встали дыбом от увиденного. Здесь вдоль стены висели портреты известных правозащитников - Новодворской, Касьянова, Басаева, Каспарова, Масхадова, Березовского и многих-многих других. И о ужас! Рядом с портретом порой находилось жуткое доказательство расправы. Отрезанные головы Гонгадзе и Басаева лежали тут же у портретов. А вот пропавшие журналисты из Белоруссии. Рядом - фото свежей могильной насыпи и около нее - Путин с лопатой в руках.
- Ну вот и пришли, - сказал Владимир Владимирович, останавливаясь у бронированной двери.
Два вооруженных до зубов охранника с надписью "Газпром" на погонах встали по стойке смирно. Они с подобострастием отдали честь своему господину, а меня удостоили презрительным взглядом.
- Вот она, святая святых, - сказал Путин, когда мы вошли, - смотрите. Он подошел к одной из стен и чуть отдернул закрывающую ее штору. Я увидел карту Европы по которой змеились контуры газопроводов. Каждый газопровод имел красную кнопку с символическим изображением вентиля.
- Глядите как удобно, - сказал он и нажал одну из кнопок. Раздался мелодичный сигнал и рядом зажглась надпись "Газ перекрыт".
- Что вы делаете? - воскликнул я, не удержавшись, - вы перекрыли газ женщинам, детям и старикам!
- Только временно, друг мой, пока только временно - ответил Путин, еще раз нажимая кнопку, и прошептал чуть слышно, - но он настанет, час наслаждения.
Надпись потухла, я с облегчением перевел дух.
- Это всего лишь цветочки, а вот и ягодки - воскликнул он и отдернул штору полностью.
Скажу честно, от этого зрелища меня прошиб холодный пот. Я увидел Северную Америку, со всех сторон опутанную щупальцами подводных газопроводов. Трубы, впрочем, не достигали материка, а оканчивались вблизи берега.
- Еще не достроено, - пояснил диктатор, - но придет момент и... - он разразился дьявольским хохотом, положив скрюченные пальцы на кнопки.
В этот миг он был похож на сумасшедшего пианиста или компьютерного хакера.
Перестав смеяться, он вдруг сделался серьезным и поманил меня в угол комнаты. Там я увидел небольшой письменный стол с табуреткой. Рядом на стене висел репродуктор-колокол, а на самом столе был установлен микрофон.
- Как вам, должно быть, известно, все российские СМИ контролируются из Кремля, - начал он.
- О да, на Западе об этом знают даже дети.
- Так вот, тотальный контроль прессы производится с этого самого места.
- Невероятно!
- Показываю, - гордо сказал Владимир Владимирович и постучал по микрофону.
- Четырнадцатый! - рявкнул в ответ репродуктор.
- Дежурный, - сказал Путин, обращаясь к микрофону, - не появилось ли в прессе критических статей?
- Так точно, товарищ главнокомандующий, одна есть. Газета "Кызыл Кутак", республика Татарстан, публикует статью о том, что в местном зоопарке тигру не докладывают мяса. По мнению автора, это свидетельствует о том, что в России процветает ксенофобия и пренебрежение западными ценностями.
- Ах, так?! - Путин затопал ногами, - ах, так?! Автора накормить, тигра расстрелять... то есть, тьфу... наоборот.
- Так точно, есть, товарищ главнокомандующий.
- Да, чуть не забыл, газету закрыть, редактора посадить. Чтоб завтра же был мне редактор в полосочку, как тот тигр.
- Слушаюсь, - четко ответил репродуктор и отключился.
- Вот так и живем, - вздохнул Путин, устало потирая переносицу, - а вы говорите, нам тут на Лубянке легко...
Мне хотелось бежать из этого проклятого места, ибо более циничного надругательства над правами человека я еще не видел. Но Путин был в ударе.
- Пойдемте, - воскликнул он, хватая меня за руку, - я вам сейчас все покажу! Лаборатория физики, лаборатория химии!
Он опять увлек меня в лабиринт мрачных коридоров.
- О боже, зачем вам лаборатории? - спросил я на ходу, подозревая нечто ужасное.
- Как зачем? Для борьбы со свободой слова! Зачем же еще? Ага, вот химическая. Он постучал в дверь с изображением черепа и надписью, "Яды". Дверь открыл человек в противогазе.
- Знакомьтесь, это Глеб Павловский, - возбужденно продолжал Путин, он изготовил диоксин для Ющенко и таллий пополам с полонием для Литвиненко.
- Угу, - глухо раздалось из-под маски с хоботом, - лично в глотку заливал. Им и еще Щекочихину. Одной рукой. Второй нажимал курок: Хлебников, Политковская… Шеф направлял, я нажимал. Полоний слишком дорог.
- Ну, иди работай, дружок. А вот физическая, - Путин постучал в другую дверь, на которой был знак радиационной опасности, - здесь лучшие специалисты КГБ работают с иранскими товарищами над созданием термоядерной бомбы.
Дверь открыл Усама Бин Ладен. Я оторопел. Уже который год разведчики ЦРУ ищут его по всему миру, а он вот, оказывается, где.
- Салам алейкум, - поздоровался Владимир Владимирович на чистом арабском языке.
- Алейкум салам, - смиренно ответил Усама.
- Аллах акбар? - поинтересовался Путин.
- Акбар Аллах, - с удовлетворением кивнул Усама.
- Грядет теракт, - ужаснулся я вполголоса.
- Теракт грядет, - подтвердил Усама.
- Якши! - воскликнул Путин и хлопнул Бин Ладена по плечу, - ну иди работай, борода.
Дверь закрылась.
- Достаточно, - прошептал я в ужасе, когда мы отправились дальше, - позвольте мне уйти.
- Но вы же главного не видели! Я покажу вам Ходорковского, он в камере пыток. Я его никому не доверяю, пытаю лично сам! Пойдемте, уверяю вас, не пожалеете.
Внезапно мой взгляд упал на еще одну дверь с надписью "Преемник".
- Вы позволите? - спросил я, чуть замедлив шаг.
- О нет, это только для служебного пользования. Не могу. И не просите. Пройдет год-другой и все узнаете на вашем поганом CNN. Это большая проблема, кстати, - Путин остановился и пристально поглядел на меня, - хорошо вам в Америке или в Польше. Не надо решать подобные вопросы. У вас много Бушей, много Качинских. Передаешь себе власть внутри семьи и всех делов. Нда... у меня не все столь гладко. Но мы отвлеклись, пойдемте.
Коридор перешел в узкую винтовую лестницу ведущую нас куда-то еще глубже в подземелье. Чем дальше мы спускались, тем ужаснее становилось вокруг. В тусклом свете лампочек Ильича многочисленные крысы с визгом разбегались из-под наших ног. Вода струилась по старинной кладке стен, а откуда-то снизу поднималось могильное зловоние.
Наконец лестница закончилась, у одной единственной двери, ведущей в камеру пыток. "Кремлевский узник Ходорковский М. Б" - гласила замызганная табличка. Рядом находилось нечто вроде шкафа для переодевания.
- Возьмите это, - сказал мне Владимир Владимирович, порывшись в шкафу, - положено по технике безопасности.
Он протянул мне грязный ком. Когда я развернул его, то чуть не упал без чувств. Это был брезентовый фартук, местами заляпанный кровью. Сам Путин тоже снял пиджак и, закатав рукава, облачился в подобный фартук.
- Ну, что, - подбодрил он меня, - выше нос, друг мой. Вперед, к новым приключениям!
Войдя я увидел дыбу, испанские сапоги, машину для растягивания тела и много других приспособлений, о зловещем предназначении которых я мог только догадываться. У стены находился длинный металлический стол, на котором в беспорядке были свалены пыточные инструменты. Там же у стола на корточках сидел палач - громадный детина, лицо которого было закрыто маской-колпаком с прорезями для глаз. На голову прямо поверх колпака была одета ушанка.
В центре камеры на коленях стоял человек. Весь его вид свидетельствовал о несгибаемой воле, решимости и приверженности правам человека. Он обратил к нам свой измученный пытками взгляд и бросил прямо в лицо тирану:
- Не смейте запрещать выборы губернаторов!
Надо было видеть, как съежился Путин от этих слов.
- Украину и Грузию - в НАТО! - продолжал отважный пленник.
- Ну, нет, - прошипел Путин и крикнул, - Иван!
Палач поднялся.
- Деловые круги Соединенных Штатов глубоко обеспокоены... - начал Михаил Борисович, возвысив голос, но палач обрушился на него всей массой и стал валить на пол.
Путин метнулся к столу с инструментами и быстро вернулся, неся электрические провода и ноутбук "Тошиба".
- Умоляю вас... - я пытался остановить его, но он грубо оттолкнул меня, - умоляю... Ну, хотя бы скажите, что вы будете делать.
- Сами увидите. Пытка по е-мейл. Он поставил ноутбук прямо перед лицом Ходорковского, которого верзила прижал к полу и подключал интернет, встав на колени.
- Как по е-мейл? - недоумевал я, тормоша Путина за плечо, но он с рычанием сбрасывал мою руку.
Наконец он поднялся, тяжело дыша. Компьютер, уже тарахтел диском, загружая Windows. Слезы текли по смелому лицу Ходорковского.
- По е-мейл, - кивнул диктатор. - Мы подключаем его компьютер к электронной почте через специальный спам-фильтр. Обычная почта до него не доходит. Он читает один спам и больше ничего!
И тогда я не сдержался
- Так будь ты проклят, Ирод! - воскликнул я в сердцах, - гореть тебе в аду за такую жестокость!
Не дожидаясь реакции я развернулся и бросился прочь из комнаты.
- Держите правозащитника! - раздался вслед голос Путина.
Я бежал по мрачным подвалам КГБ, слыша шум приближающейся погони. Выла сирена, мигали красным светом лампочки Ильича. Из всех переходов выскакивали сотрудники КГБ в ушанках и с автоматами Калашникова.
- Мочить в сортире, - раздался чей-то приказ.
Мысленно я неистово молился Богу и уже прощался со своими прихожанами, которые напрасно ждут меня в далеком Коннектикуте. И вдруг...
- Чем могу служить, сэр? - произнес чей-то уверенный голос на чистом английском языке с калифорнийским акцентом.
Я застыл, не веря своим ушам. От замшелой стены отделилась фигура человека. Внешне он ничем не отличался от других. Такая же ушанка с красной звездой, автомат Калашникова и нашивка КГБ на рукаве.
- Фрэнк Карпентер, полковник ЦРУ, - быстро представился он, - однако нам нельзя задерживаться. Эти парни шутить не будут. Бежим.
Он устремился по коридорам и лестницам, каким-то чудом ориентируясь в этом лабиринте. Я едва успевал за ним. Наконец мы ворвались в одну из комнат, где было окно ведущее наружу.
По коридору уже громыхали кирзовые сапоги наших преследователей.
- Я раскрыт, о дьявол! - воскликнул мой спаситель, разбивая стекло прикладом автомата, - спасайтесь, бегите. Я задержу их.
Он подпер мощным плечом дверь, на которую уже обрушивались удары с другой стороны.
- Слава Джорджу Даблъю Бушу, - донеслись его слова, когда я выбрасывался через окно, - да здравствует Кондолиза Райс!
Это было последнее, что я услышал. Я бежал по Красной Площади, расталкивая бабушек в ушанках с матрешками и не верил в свое избавление. Ужасно измученный я достиг посольства и уже на следующий день вернулся на родину в Коннектикут.
Вот такая история приключилась со мной в Москве. И когда меня просят рассказать о встречах с Владимиром Путиным, я всегда впадаю в меланхолию, будучи не в силах пережить этот ужас еще раз. И вот, наконец, я решил записать свои воспоминания. Удалось или нет, судить тебе, мой благословенный читатель. Да пребудет с тобой высшая сила при чтении этих строк.
